Рожденный, чтобы умереть

Гор перестал быть щенком, когда ему исполнилось два месяца. Его хозяин выбрал его из четырех щенков бойцовой суки шарпея. Гор не был самым крупным, скорее самым активным. Его судьба должна была повторить судьбу его матери, сделавшей себе имя среди любителей собачих боев. Не смотря на то, что шарпеи не часто учавствуют в подобных боях, новый хозяин Гора планировал сделать из него отличного бойца. Отличительные особенности этой породы и нечастое использование шарпеев в собачьих боях, делали его неудобным соперником для питбулей и бультерьеров.

Так уж получилось, что я и Гор попали к его хозяину в один день. Гор должен был стать хорошим бойцом, я – полезным помошником дресеровщика.

- Он либо станет убийцей, либо умрет. – Сказал Сергей, выпуская шарпея в загон.

Я сказал, что слышал про эту породу только хорошее и сомневаюсь, что из него вырастит бойцовая собака.

- Его мать стала чемпионом в прошлом году. – Возразил Сергей. – Я сам видел, как она загрызла лабрадора в яме. Там все было залито кровью, а ее взгляд…. Нет, такой взгляд присущ только настоящим убийцам, только чемпионам!

Он надеялся, что Гор унаследует от матери лучшие качества, сможет стать похожим на нее, а при правильных тренеровках, даже превзойти. Это не были пустые слова. Сергей знал, о чем говорит. Он был дресеровщиком уже не первый год, и слава, которую приносили ему его собаки, говорила если не обо всем, то о многом. К сожалению, одной из главных проблем Сергея было пьянство. Возможно именно поэтому, он и взял меня к себе на работу.

- У меня слишком много заказов, чтобы успевать справляться одному. – Сказал мне Сергей. – Не думай, что здесь нечего делать. Работы будет столько, что у тебя не останется сил даже на девушек, но! Но если ты будешь хорошо работать, то и платить я буду тоже хорошо.

Последующие несколько дней я занимался уборкой пустующих вольеров. Не знаю почему, но Гор на тот момент был единственной собакой у Сергея. Спустя полтора месяца, он довел численность до 10 особей различных бойцовых пород, но Гор, может потому, что был первым, так и остался моей самой любимой собакой. Сергей очень злился, когда замечал подобные проявления ласки к шарпею. Впервые это проявилось на третью неделю жизни Гора у нас. Мы стояли возле реки. Сергей объяснял мне принципы дрессировки щенков, разыгрывая одновременно с этим Гора палкой. Он бросал ее все ближе и ближе к холодной воде, с которой недавно сошел лед.

- Ты не должен приучать бойцовую собаку к ласкам. – Говорил мне Сергей. – Это не домашнее животное, запомни – это зверь. Он рожден убивать, а не служить. Если ты начнешь относиться к этим собакам по-другому, рано или поздно ты за это поплатишься. Либо она в один прекрасный момент искалечит тебя, либо ее убьют в яме, и виноват в обоих случаях будешь только ты!

Сергей бросил палку в воду, и Гор, беззаботно прыгнув в реку, принес ее обратно. Сергей взял палку и бросил ее еще дальше. Я смотрел, как шарпей плывет в этой ледяной воде, и мне было его жаль.

- Хорошая собака! – Похвалил Гора Сергей, после его четвертого заплыва.

Я сказал ему, что шарпей замерз, дрожит и может заболеть.

- Ерунда! Ему в жизни предстоит еще и не такое. Пусть привыкает!

На следующий день Гор заболел. Мы заметили это не сразу. Сергей привез второго щенка породы питбуль. Мы устраивали его на новом месте. Когда пришло время кормежки, Сергей вывел и клеток питбуля и Гора и привязал их друг напротив друга. Поставив между ними чашку с едой, он начал стравливать их. Взбесившийся щенок питбуля бросался на Гора, не в силах достать до него, а тот лишь слабо потявкивал в ответ. Сергей строго спросил, не кормил ли я шарпея. Я сказал, что нет. Он пододвинул миску к питбулю, дав тому возможность насладиться победой. Гор лег на землю, положив голову на лапы, и закрыл глаза. Так наш шарпей заболел. Я не стал винить в случившемся Сергея, понимая, что его опыт и знания собак позволяют ему делать то, что он считает нужным и правильным.

- Отвези его к ветеринару. – Велел мне Сергей, написав на клочке бумаги адрес. – Вдруг у него какая-нибудь инфекция или вирус, по заражает нам всех собак.

В ветлечебнице была очередь. Я прождал до вечера, а когда меня, наконец-то, приняли и узнали, от кого я пришел, то устроили еще небольшой выговор, почему я не прошел без очереди. Гору сделали укол и велели показать его с утра. Так как время было уже позднее, а до Сергея ехать было далеко, я решил, что будет лучше, если шарпей проведет эту ночь у меня дома. Я постелил ему на кухне. Он лег на мою старую куртку и сразу уснул. Я помнил в каком состоянии привез его в ветлечебницу и очень переживал за его здоровье. Я позвонил своей девушке и сказал, что не смогу сегодня придти. Узнав о том, что у меня дома собака, о которой я так много рассказывал ей, она сказала, что придет сама. Я провел ее на кухню и показал Гора. Он спал, но когда Лена попыталась погладить его, открыл глаза и зарычал.

- Шарпеи же не злые. – Удивилась она, но после того, как я рассказал ей историю его родителей, согласилась, что его лучше будет не трогать.

Мы проговорили с Леной почти до полуночи. Время от времени я заходил на кухню, проверить как там Гор.

- Ну, мне пора. - Сказала Лена, глядя за окно.

Я сказал, что провожу ее. Она жила недалеко от моего дома. Мы не спеша шли по опустевшим дворам, держась за руки.

- У меня в голове не укладывается, как Сергей может заставлять плавать собак в холодной воде. – Сказала мне Лена. – Не ужели у него совсем нет сострадания?

Я не стал ей ничего объяснять. Просто обнял и прижал к себе. Мы дошли до ее дома и попрощались. Возвращаясь назад, я встретил бывшего парня Лены. Он сидел на качелях, очевидно специально поджидая меня, а где-то рядом с ним бегал отвязанный стаффоншир.

- Ну, что, проводил Лену? – Ухмыльнулся Толик. – Я смотрю вы с ней, как мальчик с девочкой, за ручку ходите.
- Ты бы лучше собаку привязал или намордник на нее надел, здесь люди все-таки ходят.
- Пусть ходят! Какое мне дело до них.
- Искусает кого-нибудь твоя собака, будет тебе дело.
- Ничего мне не будет. Максимум, что усыпят собаку. У нас в стране законы такие, понимаешь.

Я еще раз посмотрел на стаффоншира.

- Насколько я знаю, его специально тренировали для боев. Так что ты подумай насчет намордника.
- Вот ты и подумай! – Ухмыльнулся Толик. – Пойдешь как-нибудь ночью от Ленки, а он тут будет бегать один. И никому потом ничего не докажешь.

Когда я вернулся домой, Гор тихонько скулил на кухне. Не зная, как ему помочь, я наклонился и осторожно потрепал его за обвисшую кожу. Странно, но он успокоился и замолчал.

На следующее утро, я отвез шарпея в ветлечебницу и ближе к обеду приехал к Сергею.

- С Гором все будет в порядке. – Поспешил я сообщить хорошую новость.

Сергей остался равнодушен. Он дал Гору несколько дней на выздоровление и снова приступил к его тренировкам.

Шарпей должен был либо стать сильным, либо умереть в яме. Я понял это, когда Сергей показал мне в записи собачьи бои. У этих собак не было другого выбора. Их судьбу предопределяло их рождение. Сергей всегда напоминал мне, что я должен относиться к нем, как к оружию, и с каждым новым днем я убеждался в этом все сильнее. Эти собаки все еще были щенками, но даже сейчас, в момент ярости они уже начинали вселять ужас. Беззубые щенки, с выпавшими молочными, но все еще не выросшими коренными зубами, дрались между собой с упорством, злобой и желанием победить не меньшим, чем у взрослых собак. Это было у них в крови, передаваясь от поколения к поколению, а проводимые тренировки лишь преумножали врожденную агрессию, силу и беспощадность. Глядя на ту жизнь, которая была уготовлена этим собакам, я понял одно – мы не учили их убивать, они умели это с рождения, мы делали их сильнее, чтобы они могли выжить. Их первые победы придавали им уверенность. Сначала это были мыши, крысы, затем кошки и мелкие дворняги. Мы учили их, как правильно убивать, чтобы поверженный противник не смог подняться и перегрызть глотку им. Их первые бои с дворнягами позволяли привить те приемы, которые понадобятся им в яме. Сергей научил меня быть уверенным и конкретным в отношении действий с собаками. Мы приучали собак лишь к трем командам: «ко мне», «фас» и «фу». Они не должны были служить, они должны были быть физически подготовленными к длительным боям в яме. Тренировки были построены так, чтобы не привести собак к истощению, но дать максимальные физические нагрузки.

У нас было двенадцать щенков различных бойцовских пород, но, не смотря на это, Гор оставался единственным шарпеем. Он быстро восстановился после болезни и, глядя на него, я уже с трудом мог поверить в то, что еще совсем недавно он мог умереть. Гор выделялся на фоне остальных собак своей свирепостью неиссякаемым упорством. Даже Сергей говорил, что скоро он станет одной из лучших бойцовых собак. Знакомые Сергея предлагали ему продать им шарпея, но он отказывался, говорил, что его тренировки еще не закончены. В душе я был благодарен ему за это. Не знаю почему, но с первого взгляда я полюбил эту собаку и, не смотря на все уверения Сергея, что это не так, она платила мне тем же. Я понимал, что рано или поздно Гор будет кому-нибудь продан, но старался не думать об этом. Это была бойцовая собака, и даже если бы я накопил денег, чтобы ее купить, я бы не смог содержать ее, как домашнее животное.

Как я уже и говорил, Сергей долго отказывал всем желающим купить шарпея, но когда-то это все равно должно было случиться.

- Это хорошее предложение. – Говорил мне Сергей, словно успокаивая меня. – Кроме денег нам еще отдадут хорошую бойцовую собаку. Она, конечно, не молода, но в спарринге со щенками сможет показать им многое.

Я согласился с ним, что это действительно хорошая сделка. Покупатель приехал на следующий день, привезя с собой покрытого шрамами стаффоншира. Я стоял в стороне, ожидая, когда Сергей скажет мне привести Гора. Они о чем-то долго спорили, затем Сергей подошел ко мне и сказал, что покупатель хочет посмотреть на шарпея в яме. Я думал, что бой будет проходить между Гором и одним из наших щенков, но Сергей сказал, что шарпей будет драться с привезенным покупателем стаффонширом. В тот день я впервые увидел настоящий собачий бой в яме. Молодость против опыта. Две стравленные собаки бросились навстречу, стремясь вцепиться друг другу в горло. Когда на дно ямы полетели первые брызги крови, я хотел отвернуться, но Сергей велел мне смотреть. У меня не было шока, но понять, что происходит в яме, я не мог. Две собаки просто рвали друг друга в клочья. Стаффоншир победил. Его окатили холодной водой и вытащили из ямы, не позволив добить Гора.

- Ну, что там? – Спросил меня Сергей.

Я спустился в яму, боясь притронуться к окровавленному телу пса.

- Я не знаю.

Сергей выругался и тоже спустился в яму….

Я вез Гора в лечебницу, не надеясь, что он выживет. Ветеринар сказал, что я могу оставить собаку, но шансов на ее выздоровление он не дает. Я вернулся к Сергею и первое, что заметил, был старый пит-буль в одном из пустующих вольеров.

- Откуда он здесь? – Спросил я Сергея, стараясь отвлечься, чтобы не думать о Горе.
- Я продал одного из догов.
- Продал?!
- Ну, да. Покупателю понравилось, как держался против чемпиона.
- Так он что…. Стаффоншир, что был не старой собакой?

Сергей сказал, что, зато, завтра приедут покупать еще трех наших собак. Я не знал, что сказать ему. Он выпустил в яму против бойцовой собаки щенка, лишь для того, чтобы повысить свою репутацию, но с другой стороны эти собаки и были созданы именно для этих боев. Живое оружие – вот как называли их многие.

Тот день был моим последним рабочим днем у Сергея. Он не стал оспаривать принятого мною решения. Отдал положенные мне деньги и пожелал удачи. На следующий день, когда я зашел в ветлечебницу узнать, жив ли еще Гор, врач сказал, что ему позвонил Сергей и велел передать, что если шарпей выживет, то я могу его забрать. День назад я бы сказал спасибо, но сейчас благодарить было не за что. Гор лишился одного глаза, к тому же врач сказал, что даже если он и поправится, то все равно останется на всю оставшуюся жизнь хромым, так как его передняя лапа слишком сильно пострадала и будет хорошо, если он просто будет ходить. Так кому, спрашивается, нужна была такая бойцовая собака?!

Я принес Гора домой лишь через неделю. Он все еще был плох, но пытался уже передвигаться самостоятельно. Я поселил его на кухне. Как и когда-то, он лег на мою старую куртку и, закрыв глаза, уснул….

Сейчас, когда Гор поправился, мне уже не верилось, что это была та самая собака, которая дралась тогда в яме со стаффонширом. Как и предупреждал ветврач, мой шарпей сильно хромал на переднюю левую лапу и очень плохо видел. Еще одним последствием того далекого боя для него, стал страх. Гор потерпел тогда поражение, и это сломало его, как бойцовую собаку. Признаться честно, я был даже рад этому. Я любил Гора, как домашнего питомца, а не как бойцового пса. Единственным нюансом было то, что я помнил его тем, какой он был раньше, видел, каким он стал теперь – беспомощный и трусливый, и мне в чем-то было его жаль. Гор панически боялся всех собак без исключения. Когда мы гуляли по улице, или мимо нас пробегала дворняга, он настороженно останавливался, стараясь спрятаться за мои ноги. Я пытался успокоить, чувствуя, как он дрожит. Видя это, мои знакомые стали даже шутливо называть его пуделем. Я не обижался, моей девушке это даже нравилось. Она по-прежнему с опаской относилась к шарпею, помня, как он зарычал на нее, в момент их первого знакомства. Но, как бы там не было, Лена начинала привыкать к Гору, иногда она даже сама выгуливала его.

Была ночь. Я проводил Лену домой и шел обратно. Гор бежал рядом со мной. Подобные прогулки давались ему с трудом. Он тяжело дышал, заставляя меня идти медленнее.

- Выгуливаешь свою болонку? – Услышал я голос Толика.

Он вышел на тротуар, преграждая мне дорогу. Увидев его собаку, Гор пугливо спрятался за мои ноги.

- Позор, а не собака! – Засмеялся на него Толик.
- Чего тебе надо?
- Ты знаешь.
- Если ты про Лену, то мы с ней, как встречались, так и будем встречаться.
- Ты хорошо подумал?
- Хорошо.

Я сказал ему, что нам не о чем больше разговаривать и вышел на дорогу, чтобы подальше обойти стаффоншира. Толик и его собака уже остались за моей спиной, когда я услышал произнесенное им слово «фас». Я обернулся в тот самый момент, когда стаффоншир, сократив расстояние, бросил на меня. Первое, чему научил меня Сергей, когда я работал у него – это никогда не бояться собак, в особенности бойцовых пород. Они видят ваш страх, и это делает их еще злее. Стаффоншир вцепился мне в ноги, роняя на землю. Я перекатился на бок, пытаясь подняться. Мощные челюсти вцепились мне в руку, которой я закрыл горло. Стаффоншир рвал мою плоть ведомый одним желанием – убить. Я из последних сил пытался защитить лицо и горло. Нужно было как-то подняться на ноги. Я предпринял еще одну попытку, но стаффоншир снова прижал меня к земле. Я закричал, зовя на помощь. Собачьи клыки вцепились в мое плечо. Я начинал терять сознание. Неожиданно боли стало меньше. Донесшиеся до меня звуки, напоминали мне те, которые я слышал в яме во время последнего боя Гора. Воспользовавшись паузой, я попытался подняться на ноги. В полутора метрах от меня, две собаки, обезумев от ярости, драли друг друга в клочья. Я понимал, что разнимать их сейчас бесполезно, но как бы там не было, Гор был слишком слаб и искалечен, чтобы участвовать в подобной схватке. Он почти не мог опираться на одну из лап, плохо видел и панически боялся собак, но я был его хозяином и сейчас он охранял меня, спасая, возможно, от неминуемой смерти. Гор унаследовал от своих родителей инстинкты и навыки убийцы, Сергей развил их в нем, помножив на опыт. Гор дрался так, словно это был его последний бой. Его мощные челюсти разрывали стаффоншира. Даже, когда собака Толика упала, Гор продолжил ее грызть. Я не мог больше стоять на ногах и сел на землю, понимая, что все закончилось. Толик, что-то кричал мне о том, что мой шарпей убивает его собаку. Гор по-прежнему рычал, добивая поверженного противника. Я не знал, насколько сильно я покусан, поэтому вызвал скорую помощь, потом позвонил Лене и попросил ее прийти, отвести Гора домой. Толик ушел, понимая, что его собаку уже не спасти. Я сказал Лене, чтобы она дождалась, когда Гор успокоиться и только после этого отвела его домой, и уехал в больницу. Мне наложили восемнадцать швов и оставили в отделении до утра. Перед глазами все еще стояли картины недавно произошедшего. Гор не мог быть уже бойцовой собакой физически, но сознанием он остался тем, кем был от рождения. Вспомнив его взгляд, я тревожно потянулся к телефону. Гор, может и считал меня своим хозяином, но Лена для него была посторонним человеком. Я с трудом дождался утра. Телефон моей девушки не отвечал. Я пытался убедить себя, что с ней все в порядке, но помня то, в каком состоянии был Гор, я не мог позволить себе сидеть и ждать. Несмотря на болевшие укусы, я почти вбежал по лестнице на свой этаж. Дверь в мою квартиру была закрыта изнутри. Я нажал на кнопку звонка, надеясь, что мне откроет Лена и скажет, что все в порядке. Мне открыл Сергей. Он был молчалив и угрюм. Я смотрел на него, не решаясь спросить, что случилось.

- Мне позвонили, потому что мой телефонный номер был выгравирован на поводке Гора. – Сказал он. – Твоя девушка сказала, что собака набросилась на нее, и ей чудом удалось спрятаться в ванной. Я сразу сел в машину и приехал сюда. – Он снова замолчал, вынуждая меня задать этот тревожный вопрос.
- Что с Леной?
- Ее отвезли в больницу. С ней все будет в порядке.
- Гор?
- Мне пришлось усыпить его.

Сергей отошел в сторону, впуская меня.

- Где он?
- Я вынес его на балкон.
- Он спас мне вчера жизнь. – Сказал я, глядя на неподвижное тело шарпея.
- Я знаю. – Сергей показал мне свою забинтованную руку. – Если бы я мог, то сохранил бы ему жизнь. – Он перевел взгляд на Гора. – Хорошая была собака.
- Он заслужил лучшей жизни.
- Бойцовые собаки редко доживают до старости. Их жизнь – это их победы.
- Рожденный, чтобы умереть, да?

Сергей кивнул, соглашаясь, и опустив голову, замолчал.

Конец